ПРЕДИСЛОВИЕ

Изучение основ азербайджанской народной музыки имеет огромное значение не только для дальнейшего расцвета музыкального искусства Азербайджана, но и является одной из важных отраслей научно-исследовательской и музыкально-теоретической работы в области советского музыкознания.

Азербайджанская народная музыка понятна не только азербайджанцам, она доступна пониманию многих народов Советского Союза. Особенно она близка народам Закавказья и Закаспия. Поэтому работа в области изучения основных положений и закономерностей музыкального искусства азербайджанского народа приобретает весьма актуальное значение.

К работе по изучению основ азербайджанской народной музыки я приступил в 1925 году. За неимением какого-либо литературного материала, специальных трудов или каких-либо пособий, относящихся к выбранной мною теме, я должен был положиться исключительно на результаты моих личных наблюдений, тщательных исследований и глубокого анализа всех образцов и форм азербайджанской народной музыки.

В процессе своей долголетней работы, с целью проверки правильности моих выводов, я время от времени делал среди музыкантов и знатоков азербайджанской музыки доклады научно-дискуссионного характера; моей целью было вызвать оппонентов, которые убедили бы меня в неосновательности моих выводов и разбили бы мои доводы, приводимые в защиту разрешения той или иной проблемы касательно основных моментов азербайджанской музыки. Стройная система строгой консеквентности построения звукорядов азербайджанских ладов (квартовый строй, квинтовый строй, строй малых и больших секст), о которой я делал сообщения в своих докладах, некоторым из музыкантов казалась невероятной, искусственной, нарочито подведенной. Но я на примерах из образцов народной музыки доказывал правильность выдвинутых мною положений.

Желая проверить изложенные мною правила сочинения музыки в азербайджанских ладах (11 часть этого труда), я предлагал композиторам сочинять мелодии в этих ладах, придерживаясь изложенных правил; написанные сочинения указывали на то, что изложенные мною правила уточнены до требуемых подробностей.

Все выводы и правила, изложенные в этом труде, являются результатом многократно проверенных исследований и анализов, требовавших углубленной работы в течение ряда лет.

Мой труд является теоретическим пособием для изучения основных положений азербайджанской народной музыки и творческой помощью для композиторов по сочинению музыки на основах азербайджанских ладов.

Как научный труд, я надеюсь, он обратит внимание деятелей музыкальной науки на следующие феномены:
1) квартовая, квинтовая и секстовая консеквентность в построении звукорядов;
2) происхождение увеличенной секунды;
3) новые виды тетрахордов;
4) четыре способа соединения тетрахордов.

Все вышеизложенное, как я полагаю, представляет для науки о музыке известный интерес и может пролить свет на те проблемы в области изучения музыки древних народов, которые остаются неразрешенными ввиду отсутствия следов практической музыки, существовавшей у этих народов; вышеприведенные же положения являются прямыми выводами из практической музыки азербайджанского народа.

Для меня, как композитора, моя работа по изучению основ азербайджанской народной музыки имела то практическое значение, что я сумел написать целую оперу «Кероглу».

Строгие законы и правила, лежащие в основе музыкального искусства азербайджанского народа (которых я придерживался при написании своей оперы), не только не сдерживали порывы моих творческих замыслов, а наоборот, как крепкий фундамент, придавали мне больше смелости, широко освещая бесконечный простор свободной творческой фантазии. Несмотря на вольность изложения и сложность музыкальной фактуры оперы «Кероглу», она более понятна для азербайджанского слушателя, чем некоторые произведения, обильно скопировавшие подлинные азербайджанские народные напевы и мелодии, ибо опера «Кероглу» написана на музыкальном языке народа.

То большое внимание, которое уделяется опере «Кероглу» слушателями неазербайджанцами, указывает на то, что национальный облик этой оперы не только не является изолирующей преградой, а, наоборот, еще ярче показывает ее интернациональное значение.

 

 

Узеир Гаджибеков. Баку, 1944 г.